Что делать человеку, которому предстоит провести на борту самолета более десяти часов дневного полета? Хорошо, если повезет с попутчиком. Мне в этот раз повезло. На рейсе Ханой-Москва рядом в кресле Боинга оказался немец-социолог, летящий через аэропорт Шереметьево к себе домой в Берлин.
- «Касабланка»? – кивнул он на экран моего монитора, где в тот момент действительно шел оскароносный голливудский фильм 1942 г. о приключениях американца в Марокко.
«Касабланка», – подтвердил я. – Довольно странное у американцев было восприятие нашей с вами войны…
В тот момент на экране как раз шла знаменитая сцена, когда гестаповские офицеры тщетно пытались перепеть в ночном клубе своим маршем «Стража на Рейне» (Die Wacht am Rhein) «Марсельезу» (La Marseillasise) в исполнении сторонников французского сопротивления. Это, по замыслу американских авторов, была одна из кульминационных сцен, символизирующих противостояние «свободолюбивого мира» фашистской диктатуре. Напомню, что именно в момент съемок заокеанской кинодрамы на российско-германском фронте шли кровопролитные бои от Балтики до Черного моря.
Разумеется, об этом помнил и мой сосед, седовласый уроженец Западного Берлина.
- Да, - усмехнулся немец, - янки мало что поняли в той войне. И вообще я думаю, американцы совсем иные, чем мы с вами. Сам я в США не был и не собираюсь. Там иная цивилизация. Это не Европа!
- Наши политики и в Германии, и в Европе, - продолжал мой новый знакомый, - часто говорят разные вещи для разных аудиторий. Нам одно, вам – другое, американцам – третье, между собой – четвертое…
Тот же Крым, например. Они сами-то давно поняли, что он ваш, русский. Но делают вид, что думают иначе. Они не собираются принимать Украину в ЕС и давать безвизовый режим Украине, но не останавливают политиков из Киева, которые обещают своим гражданам все эти сказки. Они бесятся от того, что обязаны жить с оглядкой на Америку, но по воле США вводят против вас санкции, мешая нашему собственному бизнесу. Они боятся Путина, но они же боятся того, кто может прийти ему на смену. Они боятся мусульманских фундаменталистов и одновременно пытаются заигрывать с ними…

А о чем думал тогда я сам?
Я вспоминал вьетнамский музей в Хошимине (бывшем Сайгоне), где были выставлены страшные свидетельства американской агрессии 1960-1970-х годов, так похожие на свидетельства о гитлеровских зверствах в России. Я вспоминал фотографии Хиросимы, сожженной атомным огнем американской бомбы в 1945. Такие же США хотели сбрасывать на наши города в 1950-х годах для «освобождения русского народа от диктатуры коммунистов», но испугались ответных атомных бомб, уже появившихся в СССР.
Я вспоминал и дикие пляски тысяч украинских националистов в самом начале «революции достоинства» в 2013 году, когда Крым еще был в составе Украины. Они кричали (под аплодисменты американских дипломатов и политиков) – «Москаляку на гиляку!» и «Москалей на ножи!».
Вспоминал я и искаженные ненавистью лица русофобов в Европейском парламенте, которые без суда и следствия обвиняли мою страну в трагической гибели малазийского Боинга над Украиной в 2014, тогда как мои малазийские коллеги благодарили Россию за помощь в расследовании этой катастрофы...
Но сегодня главный вопрос уже не в том, кто повинен в новом витке международной напряженности. История сама даст ответ, и довольно скоро.
Главный вопрос опять в том, что делать? По-моему, настало время всем порядочным людям Европы объединиться против тех, кто раскалывает наш общий европейский дом от Тихого океана до Атлантики. В этом смысле слова о необходимости единства гуманитарного пространства Большой Европы от Владивостока до Лиссабона, сказанные по результатам минских переговоров с участием лидеров России, Германии и Франции в марте 2015, являются для нас ключевыми.

Андрей Климов,
член бюро Комитета парламентского сотрудничества Россия-ЕС, сенатор