Сто лет тому назад, в августе 1917 г., большевики взяли курс на вооруженное восстание. Именно тогда в России начал неудержимо раскручиваться маховик террора. Стали наяву сбываться слова библейского пророчества: «Предаст же брат брата на смерть, и отец сына; и восстанут дети на родителей».

Братоубийственная гражданская война не миновала Прикамья. К слову, это была единственная война за всю историю нашего края со времен его вхождения в российское государство. К несчастью, отголоски этой дьявольской бойни докатились и до наших дней.

Мысли об этом всегда невольно посещают меня около высокой ограды пермского зоосада, которая тянется параллельно городской набережной и упирается прямо в Архиерейский дом у Спасо-Преображенского собора, в котором до сих пор расположена художественная галерея.

Именно из Архиерейского дома местные большевики вывели летом 1918 г. архиепископа Андроника и, руководствуясь революционным правосознанием, закопали владыку живьем на городской окраине. Их акция точно соответствовала последующему затем «Указанию» М. Калинина и В. Ленина Ф. Дзержинскому №13666/2: «Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно». Кстати, в те же смутные летние дни 1918 г. пермские чекисты подло выманили из Королёвских номеров и коварно застрелили Михаила Романова (фактически последнего российского императора).

Уже в наше время Андроник был причислен к лику святых (2000) и включен в собор «Отцов Поместного Собора Церкви Русския 1917-1918 гг.» (май, 2017). Всего же за первую пятилетку советской власти в России погибло более 10 миллионов соотечественников: «белых», «красных» и вообще ни в чем не повинных. Но дело не ограничивалось убийствами, пытками, погромами с обеих сторон.

Укрепляя собственную власть, большевики рушили храмы и свергали памятники, каленым железом выжигали воспоминания о прошлом. В моей семье были уничтожены почти все свидетельства о нашем роде – бабушка и дед опасались репрессий за принадлежность «не к тому классу». Тогда же они раздали знакомым на сохранение великолепную коллекцию старинных икон, собранную моей прабабушкой в 19-м веке.

Именно от своих родных я узнал еще одну дьявольскую историю. Оказалось, что мой любимый с раннего детства зоосад стоит на костях пермяков, в том числе и моих родственников. До 1930 г. земля, примыкавшая к Собору и Архиерейскому дому, более века была местом упокоения наиболее знатных и уважаемых в Перми людей. Именно здесь вчерашние революционеры - победители в братоубийственной гражданской войне решили организовать настоящий зверинец, размещая клетки с животными прямо между могильных плит. Уже в недавнюю пору, по слухам, любимец детворы - пермский слон-ветеран, которого хорошо помнил и я, погиб как раз потому, что провалился в старый склеп.

Спустя десятилетия пермские власти решили перевести бедных зверюшек в более комфортабельные вольеры нового подлинно зоологического ПАРКА. Правда решение это все никак не доводится до логического завершения. Кроме того, до конца не ясно будущее самого Архиерейского кладбища, не превратится ли оно еще в какое-нибудь «креативное пространство» или прах ушедших предков найдет, наконец, достойный покой в новом мемориальном комплексе. Возможно, именно здесь мог бы появиться также памятный знак того, что пермяки окончательно перелистнули страшные страницы нашего общего прошлого.

Автор отнюдь не настаивает на воспевании каких-либо конкретных общественно-политических деятелей той поры (хотя однобокость исторической памяти у нас до сих пор бросается в глаза в монументах и названиях улиц). Пора помянуть всех погибших в годы великих исторических потрясений, а без этого, уверен, нам до сих пор трудно будет строить светлое завтра.

Для кого-нибудь эти слова могут показаться пустым звуком. Желание обрести максимум земных благ, как и демонстративная вера в чудеса или показной патриотизм, увы, идут в ногу с нынешним временем. В этом смысле мы не столь отстали от пресловутого Запада, где стремление подменить духовное материальным и легализация греха вошли в норму. Не случайно, думаю, и там, за океаном, спустя 160 лет угли их гражданской войны продолжают тлеть, проявляя себя сегодня сносом памятников героям североамериканского братоубийственного побоища.

Андрей КЛИМОВ