27 апреля наша страна в очередной раз отметит годовщину образования первой российской Думы, рожденной в 1906 г. по указу Его Императорского Величества и под очевидным давлением первой русской революции. В этой связи будет немало речей, статей и комментариев. Официальные лица произнесут правильные слова о разделении властей и важной роли законодателей, о большом вкладе «народных избранников» в становлении российского государства и общества. Но за этими словами без труда будут заметны и агрессивная критика нынешней Госдумы и данные опросов о падении доверия к российскому парламентаризму.
Можно бесконечно ругать отечественный парламент его руководство и рядовых депутатов, можно опускать его «ниже плинтуса» путем разнообразных административно-политических новаций и информационных атак. Можно, подражая советским традициям, превращать наш парламент в декоративный орган, имитирующий демократичный характер законодательной и представительной власти или сделать его «ярмаркой тщеславия», клубом толстосумов и героев ток-шоу. Но при этом не следует забывать, что парламент как особый институт власти появился потому, что человечество веками методом кровавых проб и трагических ошибок искало способ избежать жестоких бунтов и разрушительных революций.
Именно в разгар средневековых междоусобиц возникли первые европейские площадки для открытого диалога различных политических сил. Именно эти государственные «говорильни» (дословный перевод слова «парламент») позволяли заменить братоубийственные разборки публичными дискуссиями о том, как решить ту или иную проблему, стоящую перед обществом и страной. Чем более влиятельным был парламент, чем боле точно его депутаты отражали реально существующие общественные силы, чем профессиональнее они работали, тем стабильнее становилось соответствующе государство. Причем это была не та советская «нерушимость» при полной управляемости парламентом из коммунистического Кремля, которая привела в итоге к застою и краху Советского Союза. Эта была качественно иная стабильность, позволившая Западу создать мощную экономику и обеспечить высочайшие социальные стандарты жизни для собственных граждан. Устойчивость, основанная на политической конкуренции между партиями с одной стороны, органами законодательной (представительной) власти и правительством с другой.
России царь пытался даровать тот парламент, который был бы марионеткой в руках его министров. Но парламент, к неудовольствию государя, начинал развиваться по собственным законам. Абсолютизм не мог с этим смириться. С 1906 до 1917 года Госдумы разгонялись четырежды. В итоге разгон последней (четвертой) Думы был ознаменован началом февральской революции 1917 г., крахом самодержавия, арестом царя, его семьи и приходом к власти Временного правительства.
Была надежда, что вслед за падением монархии через Учредительное собрание в России появится новый, более свободный и независимый парламент. Но большевикам, совершившим в октябре 1917 г. свой переворот такой парламент тоже не был нужен. Они разогнали «учредиловку» и заменили Думу политико-пропагандистской ширмой в виде Советов. После семидесятилетней паузы на фоне распада СССР рухнули и советская декорация. Предчувствие гражданской войны вновь охватило нашу страну. Именно тогда появилась новая конституция с предусмотренным ей двухпалатным парламентом.
Автор этих строк далек от того, чтобы считать нашу новую парламентскую конструкцию идеалом совершенства. Но факт остается фактом – братоубийственной гражданской войн России в конце 20-го века к счастью удалось избежать. В немалой степени это была заслуга российского парламентаризма.
Конечно, двадцать лет назад политики были более романтичны и менее профессиональны. Но далеко не все из того, что кануло с той поры в Лету достойно забвения. Можно изобретать различные общественно-политические суррогаты, маскировать проблемы тотальным пиаром и пытаться решить любой вопрос «ручным управлением», но все это, на мой взгляд, не может заменить эффективно действующего парламента, избранного народом, а не назначенного сверху по некой субъективной разнарядке.
Мне довелось работать в Госдуме трех созывов (с 1999 по 2011 гг.) и все изменения российского парламента прошли на моих глазах. Более того, в отличие от многих наших критиков я осознавал глубинные причины тех или иных решений, изменивших форму и содержание российского парламента в его новейшей истории. Однако времена меняются, появляются новые вызовы и новые задачи.
Если мы всерьез настроены на общественную модернизацию (а без нее России очень трудно будет вписаться в 21-й век), то обновлению должны подвергнуться и сложившиеся способы взаимодействия различных ветвей российской власти. Сильный парламент не менее важен для будущего страны, чем сильное правительство и сильный президент. В этом смысле послушный парламент, состоящий из «управляемых» партий и политиков представляет реальную угрозу не только для принятия взвешенных решений, но и для благополучия нашей державы в целом.
Может быть, кому-то спорящая и независимая от иных ветвей власти Дума представляется «плохой», но это гораздо лучше, чем отсутствие общественного компромисса, волюнтаристские ошибки, чреватые социальными кризисами или, не дай Бог, сметающий всех и все новый российский бунт.