Ну вот, уважаемые дамы и господа, в Пермском крае наступил очередной избирательный сезон, а с ним, как водится, профессиональные «доброжелатели» возобновили извечные потуги по сливу компромата на фигурантов выборов. Мой непрерывный парламентский стаж – 27 лет (из них 17 на федеральном уровне) и я на своей, извините, шкуре давно убедился в регулярности действия неписаного закона политических джунглей: идешь куда-нибудь кандидатом – жди компромата. Для меня лично такое дежавю было, по крайней мере, 9 раз. Причем, как только избирательная кампания завершалась, прекращалось и поливание грязью, словно ничего и не было.

В этой связи вспоминается сцена из фильма «Бриллиантовая рука», когда милиционер Володя, перед тем как потребовать у домуправа Варвары Сергеевны снять листовку против С. Горбункова спросил:

- И что же, все эти десять лет он пил, дебоширил и, так сказать… морально разлагался?!

На что страж порядка услышал безапелляционно:

- Все эти десять лет он искусно маскировался под порядочного человека…

Увы, немалое число людей до сих живут в логике мадам В.Плющ – каждые выборы принимают на веру то, что подбрасывают им как бы независимые писаки.

В этом смысле информационные атаки в мой адрес, связанные с нашими разоблачениями заморского вмешательства во внутренние дела России накануне единого дня голосования, дело неудивительное. Как неудивительно и то, что исходят они нередко от тех, кто годами получает прямое зарубежное финансирование. Однако дело не во мне и даже не в возглавляемой мной Комиссии Совета Федерации по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела России. Дело в том, что мы обязаны, говоря словами В.Матвиенко, привить российскому обществу «нетерпимость любого постороннего вмешательства во внутренние дела страны».

Такого рода вмешательства, как уже давно установлено, проходят, в том числе, через СМИ, социальные сети и в период избирательных кампаний, включая целенаправленную дискредитацию представителей власти.

В итоге рукотворной информационной шумихи создается эффект, описанный в народном сленге такими словами: «толи он украл, то ли у него украли… но осадочек остался». Приемы вброса дезы тоже отработаны годами. Обычно применяется нехитрая двухходовка:

ХОД ПЕРВЫЙ: Некий «журналист-расследователь» получает заказ (деньги) и набор как бы фактов. Среди них есть очевидные вещи, например то, что меня зовут Андрей Климов, я действительно российский сенатор, имя жены - Ольга, а брата – Сергей. К ним добавляются правдоподобные слухи, странные «документы» и многословные рассуждения, запутывающие внимание публики и приводящие ее к заданным выводам. При этом теневым клеветникам желательно в качестве первоисточника заполучить какое-нибудь федеральное СМИ, пусть даже не первосортное.

К слову, в желтых СМИ давно научились защищаться от возможных судебных исков жертв их клеветнических изысканий. Например, автор заказной чернухи как бы между делом сообщает, что герой его гаденького повествования сам-то отрицает обвинения. Кроме того, где-нибудь в тексте приводится оговорочка некого эксперта: «даже если все сказанное правда», никаких юридических последствий для опороченного ими человека наступить не может, а на мутных копиях так называемых документов ставят штамп «неофициальная бумага». В переводе на русский - мы, мол, сами ничего не утверждаем, но вы-то помните – «дыма без огня не бывает»! Кстати по слухам, цена «заказухи» на порядочного и известного человека в Москве обычно достигает полутора миллионов рублей (поскольку штраф за клевету по УК РФ до 1 млн. рублей).

ХОД ВТОРОЙ: Сфабрикованное чтиво рассылается по заранее отобранным адресатам и подается как сенсация. Компромат перепечатывают (часто за дополнительную плату). При перепечатках детали (о том, что жертва атаки все отрицает, а у первоисточника нет убедительных доказательств) опускаются. В итоге объекту клеветнической атаки предлагается самому доказывать, что он «не верблюд», японским шпионом никогда не был и никаких трамваев в детстве не угонял.

К счастью, у лжи короткие ноги. Проходит время, дымовая завеса тает «как утренний туман», и остается знакомый по роману М. Горького сакраментальный вопрос: «Да был ли мальчик-то, может, мальчика-то и не было?»