В первые годы после распада СССР молодая отечественная демократия горячо обсуждала тему становления органов законодательной и исполнительной власти и лишь через двадцать лет после появления обновленного государства российского проблема совершенства его судебной системы оказалась в самом центре широкой общественной дискуссии.


Оказалось, мало иметь хорошие законы и политическую структуру, которая по многим формальным признакам соответствует тому, что есть в других странах. Осознав реальную потребность в эффективном и справедливом судопроизводстве, российское общество «вдруг» обнаружило, что наши суды не те органы, которым доверяет большинство.


Моя многолетняя депутатская почта и многочисленные общения на приемах по личным вопросам говорят о том, что далеко не все судебные решения воспринимаются как объективные и справедливые. Дело, порой, доходит до абсурда. Так, пожаловался мне один предприниматель, что следователь вымогает у него взятку за прекращение уголовного дела. День спустя после жалобы он был арестован, хотя до этого почти год находился на подписке о невыезде.


После официального депутатского запроса решение об аресте было пересмотрено судом. Гражданин вышел на свободу, а следователь, по слухам пообещал отомстить несговорчивому «жалобщику». И вот месяцы спустя состоялся новый суд. Адвокат требовал признать обвиняемого бизнесмена невиновным, представитель государственного обвинения – дать условный срок. Судья, неожиданно для всех, решил дать пять с половиной лет лишения свободы, хотя дело в суде фактически развалилось! Поговаривают, он был «хорошо знаком» с тем самым следаком.


Чтобы исключить судебные ошибки мы не так давно разделили функции следствия и прокуратуры, дали судьям возможность принимать решения не связанные с лишение свободы по преступлениям ненасильственного характера. Судьям существенно повысили заработную плату, материально были укреплены сами суды. Но эти и иные меры не могли решить главного – в 1990-е годы в нашей правовой системе, включая суды, как и во власти в целом оказалось большое число лиц, которые рассматривали свои должности как источник получения коррупционного дохода. «Наследственность» у российских судов тоже не самая демократичная. Ведь в годы советской власти судьи получали прямые указания от органов КПСС. Это они штамповали зверские приговоры времен массовых репрессий, помогали жестоко преследовать инакомыслящих, оправдывали блатников. Иными словами партийный самосуд прикрывался маской «советского правосудия». Прибавим сюда далеко не всегда высокий уровень компетентности тех, кто в наши дни должен вершить суд именем Российской Федерации. Короче говоря, проблема не просто есть – она стала одним из главных препятствий дальнейшей модернизации нашего государства и общества.


Даже если бы случаи неправедных и ошибочных приговоров носили единичный характер, и то это приводило бы к существенной дискредитации всей системы российского правосудия, серьезно мешало бы строить правовое государство (каким по Конституции должна быть Россия). Однако, речь, к сожалению, идет далеко не о единичных или локальных «сбоях».


В то же время критика, которая обильно раздается в адрес российского суда и его решений из-за рубежа, на мой взгляд, не столько направлена на помощь нам, россиянам, сколько преследует далеко не бескорыстные цели самих критиков. Нашим судьям пытаются давать команды из Брюсселя и Вашингтона кого судить, а кого миловать. Заочно определяют виновных, забывая о презумпции невиновности, и невинных (основываясь лишь на односторонней информации). Тоже своего рода самосуд.


При этом наши заморские оппоненты «забывают», что российская судебная система в десятки раз (!) моложе западной, хотя и западная система периодически становиться источником судебных ошибок и избирательного «правосудия».


Да, российская власть и общество должны всеми законными методами добиваться того, чтобы судебная система Российской Федерации руководствовалась только духом и буквой закона, чтобы там служили кристально честные профессионалы. Делать это мы должны не для удовольствия наших внешних критиков, а для себя самих. Но подменять суды самосудами на том основании, что система еще не совершенна, значит делать огромный шаг назад.


2300 лет назад афинский оратор Ликург определил: «Трое составляют сущность государственного строя – правитель, судья и честный человек». Иными словами в обществе, где правит бал корысть, лицемерие и правовой нигилизм трудно ожидать образцового правосудия. Но с другой стороны, неправедный суд не может твориться, там, где граждане привыкли уважать закон. Так что дело не только в «правильных» законах, честных «начальниках», просвещенных судьях, но и в нас самих.