Серия летних протестных акций спровоцировала всплеск рассуждений о «кризисе», чреватом едва ли не очередной революцией. Причем смешивалось сразу несколько тем.

В советское время учили: есть «революционные ситуации», которые, впрочем, не всегда переходят в революции. Еще бывают «революции сверху», мятежи, бунты… Марксизм-ленинизм все объяснял с позиций классового подхода, продуктом которого было и само государство (см., напр., «Государство и революция» В. Ленина, 1917). Правда, столь сакральные знания не уберегли КПСС и СССР. Зато в свое оправдание адепты советского строя предпочитают представлять распад Советского Союза исключительно как козни ЦРУ и Ко. Последнее, впрочем, плохо соотносится с марксистской концепцией («Лишь тогда, когда „низы“ не хотят старого и когда „верхи“ не могут по‑старому, лишь тогда революция может победить» — Ленин, 1920). Да и для Вашингтона (который работал против Москвы всю Холодную войну) события 1990–1991 гг. в СССР оказались большим сюрпризом.

Автор был в ту пору 36-летним членом Президиума Пермского областного Совета народных депутатов. Уверен, на излете 20-го века в СССР детонировала гремучая смесь весьма разнообразных объективных причин, преимущественно внутреннего характера. Не обошлось и без субъективного фактора (Горбачев v.s. Ельцин). Но это уже История. Автору же хотелось бы привлечь внимание к двум моментам: (1) роль и значение внешнего фактора в стабильности государства и (2) революция, как радикальный способ изменения народной жизни.

Относительно первого – крупное, устойчивое и эффективное государство одним лишь внешним воздействием погубить сложно, а надежно защищенное от внешней агрессии — практически невозможно. В то же время массированное и системное зарубежное влияние даже на такого рода державу вполне способно продуцировать и усиливать в ней протестные настроения, вносить раскол в обществе, дестабилизировать внутриполитическую и финансово-экономическую системы. Перечисленное никогда и нигде не способствует безопасности граждан государства (ставшего чужой целью) и росту их благосостояния.

Отсюда следует, ответственная власть обязана всеми законными способами пресекать любые попытки вмешательства извне в суверенные дела своей страны. Если же речь о Российской Федерации, которая обладает мощнейшим ракетно-ядерным оружием, то фактор ее политической стабильности — еще и залог стабильности глобальной (распад СССР едва не обернулся гражданской войной с оружием массового поражения, опасным для всего мира, и в НАТО этого боялись).

Теперь о втором моменте – «революционном». Лет десять назад мне довелось принимать участи в дискуссии на площадке музея политических репрессий «Пермь-36». Тогда среди участников нашей секции оказалась группа агрессивных молодых людей. Их напористый заводила смутил даже моего оппонента из числа советских диссидентов (сидельца того самого пермского политического лагеря в брежневские времена). На литературном русском вожак новой радикальной стайки декламировал: «общество погрязло в коррупции… только большая кровь очистит народ… революция — путь к светлому будущему…».

Слушаю и невольно переношусь во времена братоубийства гражданской, описанные Б. Пастернаком в романе «Доктор Живаго». Передо мной же словно не наш современник, но какой‑нибудь Павел Стрельников (Антипов) – непримиримый комиссар (напоминающий самого товарища Троцкого). О том времени я знаю не только из учебников и романов. Мой дед – участник гражданской войны на Урале.

Жаль, что новое поколение россиян лишено возможности узнать от живых свидетелей тех смутных лет (по сравнению с которыми «крутые девяностые» выглядят совсем не крутыми), что на самом деле приносит пресловутая «романтика революции».

У половины населения сегодня уже нет собственных осмысленных впечатлений даже от советской жизни, средний возраст гражданина РФ — около 38 лет, значит, самым взрослым из этой категории при распаде СССР не было и 9 лет. Их же детям (возраст заметной части фигурантов летних протестов 2019) даже 1990-е — прошлый век в буквальном и в переносном смыслах (слышали, но через это не прошли).

Поколенческий аспект здесь ключевой. Неведомая пока россиянам привычка жить без революций, шоковых терапий, госпереворотов и мятежей вырабатывается десятками лет. Так, в ФРГ, Италии, Японии люди обходятся без особых политических катаклизмов лет 70; во Франции и США –150; в нейтральных Швейцарии и Швеции — примерно по 200, а в островной Великобритании – более 350 лет!

Между тем именно из этих весьма благополучных и социально стабильных государств постоянно подзуживают другие народы к разнообразным революциям, свержениям режимов, радикальным политическим изменениям. Зато, когда в их образцово-благополучные страны из очагов спровоцированных ими же «революционных» заварух устремляются толпы мигрантов, жаждущих покоя и плодов сытой демократии, местная «цивилизованная» публика агрессивно возмущается: «понаехали тут всякие дикари!».

Не могу не отметить еще одно обстоятельство — роль информационно-компьютерных технологий (ИКТ). Они мгновенно доносят подробности веселой жизни обеспеченных («зажравшихся») обитателей столичных городов до самых до окраин, вызывая там «классовую ненависть» и желание немедленной «справедливости» любой ценой. ИКТ позволяют мгновенно сбивать недовольных в группы «по интересам», направляя протестную энергию в нужную манипуляторам сторону. С ИКТ можно превратить лозунги маргиналов в «требование масс», а точку зрения подлинного большинства в позицию «кучки оторванных от народа сатрапов режима». Не забудем еще и о тридцатилетии оголтелой пропаганды «ценностей» потребительского общества, беспринципного космополитизма, того, что веками считалось греховным, а также о вопросах должного воспитания — получится питательная почва для взрывоопасных «революционных» идеек.

Применительно к внутренней политике – государство есть форма существования общества на конкретной суверенной территории. Любая форма априори консервативна, ее первейшая задача — поддерживать стабильность. Следовательно, государство и революция есть антагонисты. Эволюционный же путь развития является, напротив, естественным для государства. Но важно не путать устойчивое развитие (ООН считает его магистральным путем развития человечества) с застоем и деградацией.

Отсюда, цель любой ответственной власти — осуществление эволюционного развития государства и общества в интересах максимально возможного большинства его граждан. Делать это желательно без рывков и шатаний, своевременно и четко информируя все общество о том, что, когда и ради чего делается и будет делаться. Само общество также должно быть вовлечено в подобную работу, осознавать ее необходимость и ощущать реальные результаты.

Могут сказать – это все теория, в жизни иначе. Конечно, это идеал, но к нему надлежит стремиться всем, чтобы выйти из порочного круга рукотворных лихолетий, мешающих Отечеству вот уже более столетия войти в число самых процветающих держав мира.