Есть люди, жизнь которых сводится, в сущности, к черточке между датой рождения и смерти. Герой моего рассказа – Б. Коноплев к этой категории явно не относится. 27 июля ему исполнилось бы девяносто восемь. Его, увы, уже нет с нами, между тем в Пермском крае еще, слава Богу, живы тысячи людей, к судьбе которых этот человек имел самое прямое отношение. Впрочем, чему удивляться, ведь он 34 года непрерывно руководил Прикамьем (сначала как председатель Пермоблисполкома, а с 1972 по 1988 г. в качестве первого секретаря Обкома КПСС). Никто и никогда ранее не управлял на Западном Урале столь долгий срок. Признаться, мне не известен ни один регион России, где бы в современной истории нашелся кто-либо еще, сумевший оставаться главой территории треть века.

За время его руководства Пермской областью в СССР сменилось четыре партийных вождя. Но Б. Коноплев не просто удерживал свой высокий пост. Он умудрялся последовательно, профессионально и эффективно развивать наш край и в годы «хрущевского волюнтаризма», и в период «брежневского застоя», и во время последующей «пятилетки похорон», и даже несмотря на доконавшую Советский Союз горбачёвскую «перестройку». Помню как-то на одном из застолий конца 1990-х годов кто-то из тогдашних пермских начальников, произнося тост за уже пенсионера Коноплева, сказал «мы десятый год живем за счет наследства, которое накопил для новой власти этот замечательный человек в советское время, и, к счастью для нас, наследство это никак не кончается!»

Не случайно, что среди пермяков Бориса Всеволодовича за глаза нарекли «царем Борисом». Причем произносилось это уважительно, по-доброму. Был в современной России еще один небезызвестный «царь Борис» и тоже с Урала – Б. Ельцин. Причем оба хорошо знали друг друга: руководили соседними областями, вместе входили в состав ЦК КПСС и одновременно были депутатами Верховного Совета СССР.

На этом, пожалуй, общее у них заканчивается. Борис Николаевич руководил Свердловской областью втрое меньше, чем Борис Всеволодович Пермской. По призыву М. Горбачева Ельцин переехал в столицу, став секретарем ЦК КПСС и затем возглавив партийное управление Москвой. Потом он же публично осудил своего начальника и, оказавшись на волне ГКЧП у руля России, организовал демонтаж советской власти. За время уральского руководства прославился тем, что к шестидесятилетию Октябрьской социалистической революции снес в Свердловске легендарный дом Ипатьева – где провели последние дни жизни и были расстреляны большевиками царь Николай с членами его семьи, включая детей. Заняв Кремль, уже президентом Российской Федерации Б. Ельцин решит замолить этот грех: инициирует перезахоронение императорских останков в Петербурге и даст команду построить на месте Ипатьевского дома в Екатеринбурге Храм-на-Крови.

В отличие от «могильщика КПСС», подписанта беловежских соглашений по ликвидации СССР и главного начальника «лихих девяностых» пермский Борис убеждений своих не менял. Он и книгу воспоминаний назвал именно так: «Убеждений своих не меняю» (Пермь, 2002). После выхода на пенсию (1988) остался жить в Перми. Несмотря на антикоммунистические настроения периода дикого капитализма и радикальных либеральных реформ в 1997 г. (ровно двадцать лет назад), ветеран КПСС Б. Коноплев становится почетным гражданином Пермской области. Его похоронят в Перми в 2008 г., а спустя два года откроют памятник на Комсомольском проспекте, по пути на завод, в цехах которого молодой Коноплев прошел путь от технолога до заместителя секретаря парткома.

Перед тем как написать этот текст я вновь пришел к его монументу, вглядывался в знакомое лицо, вспоминал как впервые увидел крупную фигуру «царя Бориса», шагавшего в такой же летний день пешком по «Компросу» от своей квартиры в сторону обкома. В ту пору меня, студента экономического факультета, удивило, что первое лицо области идет пешком. Специально для тех, кто не застал то время – первые руководители брежневской поры были в своих республиках, краях, областях абсолютными хозяевами. Все – от директора завода и банкира до прокурора и начальника КГБ – находились под их партийным контролем!

Судьба подарила мне впоследствии возможность не раз встречаться и беседовать с этим человеком-легендой. Да, с идеологической точки зрения нас нелегко было назвать стопроцентными единомышленниками. Но, к чести Бориса Всеволодовича, он умел уважать мнение других, и, к слову, я никогда не слышал от него плохого слова в адрес тех, кто занимал место у штурвала нашего региона после него. Зато многие советы, данные мне Коноплевым, помню до сих пор, и часть из них оказалась более чем полезна для работы как региональным депутатом (1990-99), так и на федеральном уровне (с декабря 1999).

Важная деталь. Я знал десятки тех, кто годами работал плечом к плечу с этим выдающимся управленцем, мне были доступны многие документы, но нигде и никогда не было ни одного свидетельства того, что высшее должностное лицо региона – Б. Коноплев – был бы причастен хоть к чему-то, что теперь принято называть «коррупционной составляющей». Имея практически безграничную власть на Западном Урале, десятилетиями относясь к высшей советской элите, Борис Всеволодович не нажил ни роскошной виллы, ни крутой иномарки, ни солидного счета в коммерческом банке. Он был в нашем крае не на «кормлении», он здесь просто честно работал, любил пермяков и посвятил им без остатка всю свою жизнь.

Андрей КЛИМОВ